Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Братия и сестры, сегодня мне хочется сказать несколько слов о том, что нас соединяет с Богом – о молитве.

Один афонский старец сказал: «Мне 24 часа в сутках не хватает для молитвы». Мы, погрязшие в житейской суете и не испытавшие сладость молитвы, не понимаем этого. Для нас молитва это тягость, это большой труд. Каждый раз, когда мы становимся на молитву, бывает множество помыслов и искушений; для нас это большая тягота, мы пытаемся как можно быстрее «стряхнуть» с себя молитву. Нам назначено правило – утренние и вечерние молитвы, – но многие из нашей общины давным-давно оставили его, и не читают молитв. А тот, кто не оставил, старается побыстрее прочитать, чтобы быстрее поклониться своему главному «престолу» – кровати. Знаете, как говорит святой Николай Сербский: «Люди возлюбили не Престол Божий, но самый главный свой «престол» – кровать, – отдых, покой». Нам это не понятно, как можно молиться 24 часа в сутки, но такая заповедь нам дана. Святой Апостол Павел говорит: «непрестанно молитесь», – не останавливаясь, весь день, всю жизнь.

Только после того, как человек соприкоснулся с Божией благодатью и увидел необыкновенную благость и сладость молитвы, – только тогда он может гореть в молитве, пребывать в молитве и стремиться к ней всем сердцем и помышлением. А мы этой сладости не вкусили, мы не имеем в своём сердце плодов из Божьего Царства, поэтому у нас нет такого усердия к молитве.

Есть много факторов, которые помогают молитве, и много факторов, которые мешают ей. Если мы хотим научиться молитве, если мы хотим вкусить сладость молитвы, мы должны убегать от того, что нам мешает и делать то, что помогает творить её. Молитве очень мешает житейская суета: «Суета сует, – всё суета!». Кто-то скажет: «Но как же! Нам нужно заботиться о своих семьях, нам нужно строить свои дома, нам нужно покупать машины, – это требует очень многих сил». Да, нужно строить дома, покупать машины, заботиться о семье, – но нужно это делать, не прилепляясь ко всему этому. Если ты возлюбил свою суету, свою работу, свою машину или свой дом больше чем Бога, знай, что ты потерял, а не нашёл. Суета настолько «съела» наш ум, порой наша жизнь заполнена действиями, которые на самом деле нам не нужны, мы могли без них обойтись, или делать их спокойно, не прилепляясь к ним сердцем. Но в нашей голове зависть,  самохотение, гордыня; мы хотим, чтобы все блага принадлежали нам, мы прилепляемся к ним сердцем, и эти «блага» забирают у нас душу. В Ветхом Завете есть такой образ, как человек променял своё первородство на тарелку чечевицы. Рассказывается о двух братьях: один из них был первородный – он родился первым, а значит, был наследником, которому передавалось Божие благословение. У него была страсть чревоугодия, и получилось так, что он отрёкся от первородства ради предложенной ему тарелки чечевицы. Вот и мы меняем своё первородство – власть, которую нам дал Господь, быть сынами и дочерями Божьими, – мы это промениваем на «чечевицу»: на погоню за роскошью, за суетой, за «лучшей долей». Но знаешь, «кому много дано, с того много спросится». Ты можешь добиться очень многого, но чем больше ты добьёшься, тем больше с тебя будет спрос, – на что ты потратил то, что тебе было дано, чего ты искал всю жизнь. Так что, братия и сестры, «суета сует» очень мешает молитве. Святые люди давали нам другой пример: они удалялись от мирской суеты. Вкусившие сладость молитвы, они старались меньше разговаривать, не потому, что проявляли равнодушие или неприязнь. Как человек, попробовав лучшее, не хочет худшего и отворачивается от него, так и эти духовные люди соприкоснулись с такой благодатью, с таким созерцанием, с таким чувством, с такой милостью Божьей, что потом не захотели променять это на пустословие. А у нас, братия и сестры, пустословие стоит на первом месте. Мы знаем пример старца Серафима Саровского: он стремился к безмолвию. Есть такое выражение: «Молчание – есть тайна будущего века». Имеется в виду не то молчание, когда рот на замок, – а молчание созерцания, когда человек растворился в молитве, когда его душа соприкоснулась с Богом, когда он видит благодать Божию, когда он и плачет обо всём мире и радуется, что Своей любовью Господь пронизывает и спасает весь мир.

А мы это или не познали, или об этом забываем, – и к безмолвию не стремимся. Даже когда преподобный Серафим вышел из своего безмолвия, то в среду и пятницу он всегда удалялся в свою келью и никого не принимал. Некоторые старцы в понедельник, среду и пятницу вообще не разговаривают. Мы знаем пример старца Виталия – духовного отца нашего Владыки Никона. Когда они спасались в горах Кавказа, то, чтобы излечить себя от празднословия, они установили для себя правило: говорить двадцать слов в день. В горах у них был огородик, они питались только делом рук своих, у них было молитвенное правило, была келья на несколько человек, и чтобы избежать празднословия, они говорили двадцать слов в день. Выбрал лимит, – сказал двадцать слов, – и больше не имеешь права: такое у них было делание, такое упражнение – чтобы научиться молитве, чтобы научиться молчать. Мы же празднословим даже в храме, принося сюда свою житейскую суету. Болтовня опустошает душу, ты всё теряешь,  как будто форточку открыл, и всё тепло вылетело из дома. Я советую многим, у кого есть склонность к большой болтовне, для опыта делать такие упражнения. Конечно, мы живём не в затворе и не можем говорить двадцать слов в день. Но попробуйте один день ничего не говорить, для того, чтобы понять, что такое безмолвие. При этом ты должен не просто молчать, а молиться, – творить Иисусову молитву. Когда ты попробуешь это, то увидишь, что отвлекает тебя от молитвы, а что твоей молитве помогает. И когда ты «накинешь замок» на свои уста, ты поймёшь, что молитва – это необыкновенное дело, что враг хочет всячески помешать твоей молитве, поймёшь, откуда рождаются помыслы и с какой стороны заходит враг. Очень часто он заходит под благим видом, когда приходят какие-то вроде бы хорошие мысли. Даже через благое враг может отстранить тебя от молитвы, «уловить» твою мысль и увести её далеко, потому что он очень сильно боится, когда мы молимся. Братия и сестры, знайте, что когда вы немножко помолчите, тогда вы увидите, с какой стороны к вам заходит враг, через что он проникает в вашу душу. Бывает, что ходил человек в храм, молился, постился, а потом вдруг сблудил. Он даже не заметил, как в него вошёл враг, не заметил, откуда пролетела стрела, и упал, поражённый этой стрелой. Потому что нет опыта безмолвия, и нет молитвы. Как привык суетиться всю свою жизнь, так и в духовной жизни продолжаешь суетиться. И мы ходим-ходим в церковь, а душа пустая, молитвы в ней нет; и надо понимать, что это происходит от того, что силы зла не хотят, чтобы мы молились и заражают нас суетой.

Во время молитвы вдруг начинает ломить спина, подкашиваются ноги, начинает одолевать сон, нападает зевота или икота, ухо начинает слышать странный шум на крыше дома, и обязательно кто-нибудь позвонит, когда ты встанешь на молитву, – я много раз это замечал. Враг не любит молитву, она уязвляет его, молитва Божья прогоняет его от нашей жизни, – а он хочет вцепиться в нашу жизнь и сломать её. Божья молитва вырывает нас из когтей страшного зверя, а он этого очень сильно не хочет.

Против нас ведётся духовная брань, и надо в этой брани устоять. Есть воин искусный, а есть неискусный. Искусный воин тренируется, точит свой меч для того, чтобы не погибнуть в бою. Вот и мы должны осознать: идёт духовная война – борются силы добра и силы зла. И если мы будем неискусны, то мы в этой войне погибнем.

Мы сейчас побросали все правила, не молимся, а потом в нашей жизни случаются неприятности или искушения, и мы ропщем: «Господи, за что?» Да ты сам всё своё оружие побросал, ты ничем не «отмахиваешься» от врага. Если злобная собака нападает на человека, и он, имея в руках дубину, отмахивается от неё, она не вцепится в него клыками, но если он смалодушествует и бросит дубину, – собака может его очень сильно порвать. Точно так же и дьявол – этот пёс смердящий, страшный зверь, – хочет порвать жизнь каждого из нас. А мы своё единственное оружие – веру, любовь, дела милосердия, молитву, – всё побросали и стоим беззащитные. Этот зверь нас кусает: то за пятку, то за щиколотку, то за руку схватит, – а мы не понимаем, почему это происходит.

Мы ходим в храм по привычке – свечечку поставить, – а этого уже мало. Когда ты в первый раз зашёл в храм, поставил свечку, – это был твой первый шаг, и для первого шага этого достаточно, а для второго уже нет. Каждый шаг к Небу даётся всё с большим усилием и с большим трудом, а у нас никакого усилия нет. Многие взошли по этой лестнице до какого-то духовного уровня, а потом всё побросали и упали: скинули нас бесы с этой лестницы.

Братия и сестры, надо понимать, что без молитвы мы пропадём. В молитве надо совершенствоваться, в молитве надо упражняться, и молитву надо держать. Выпустишь молитву, – потом очень трудно начать всё заново, трудно вновь приобрести навык молитвы. За любое твоё злое слово, за гнев, за осуждение ближнего, – вдруг твоя душа становится пустой. Была молитва – и нет её; а ты только допустил злой помысел про кого-то, или во гневе кого-то обругал, – и ты пустой, а  значит, беззащитный.

Мне хочется призвать вас к тому, чтобы вы берегли молитву – она нужна, она важна. Сердце того, кто упражняется в молитве, рано или поздно дойдёт до Бога,  ум соединится с Богом, молитва очистится от суеты и злобы, – и тогда ты испытаешь в своём сердце такую сладость! Мы всё гоняемся за счастьем, думаем: «Вот сейчас построю новый дом и буду счастливым! Сейчас куплю новую машину и буду счастливым! Получу престижную работу и буду счастливым!» И вот, получаешь ты новую работу и всё, что хотел, а счастья больше не становится, потому что счастье не там, – оно внутри тебя. Когда же испытаешь настоящую сладость молитвы, тогда будешь от многого удаляться, многое станет просто ненужным; и ты почувствуешь счастье, радость и мир Божий в сердце твоём.

Аминь.